Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Финансы, 31 октября 2002 г.

Выпускной экзамен для российского страхового бизнеса

831 просмотр

На российском страховом рынке за последнее время совершен ряд крупных сделок купли-продажи с участием как отечественного, так и транснационального, иностранного капитала. Готовится новая их серия: страховой бизнес по всем признакам вновь становится привлекательным для страховых и нестраховых инвесторов, в том числе иностранного происхождения.

Наблюдается ли в связи с этим большая готовность к интернационализации и либерализации российского страхового рынка? Определенные изменения располагают к утвердительному ответу на поставленный вопрос. Между тем налицо и богатая коллекция заблуждений или мифов. Попробуем разобрать некоторые из них.

Интеграция, глобализация, ВТО

На самом высоком страховом уровне часто выдвигался тезис, что участие России в международной страховой интеграции в обозримой перспективе невозможно, поскольку "полноценно интегрироваться могут только равновесные, находящиеся на относительно одинаковой стадии развития макроэкономические субъекты. Главная и принципиальная проблема вступления России в ВТО заключается в том, чтобы коренным образом реформировать российскую экономику. В нынешнем виде она не сможет стать полноценной частью рыночного сообщества" (интервью И.Юргенса, тогдашнего Президента ВСС, Агентству страховых новостей от 15.08.2001). Ссылка на то, что не только страховая Россия, но и Россия в целом не доросла до интеграции, сразу же заставляет вспомнить о длинной очереди на вступление в Объединенную Европу стран, которые явно придерживаются прямо противоположного подхода: благодаря вхождению в Большую Европу сократить разрыв с более передовыми странами. Эта очередь потому и выстроилась, что объединительные процессы приносят выгоду всем участникам, а само пребывание в рядах сообщества ускоряет процесс структурных, системных, отраслевых реформ. И внутри объединенной Европы при этом сохраняются и будут долго сохраняться более чем значительные различия в уровне экономического развития. Интеграционные тенденции в страховой области, кстати говоря, успешно преодолевают барьеры и разнофазовость развития стран континента, о чем убедительно говорят показатели развития страхового дела в странах, которые мы привыкли называть восточноевропейскими (по другой классификации они — центрально-европейские). Могут возразить: у российского страхования собственный путь. Надеемся все-таки, что это не путь в прошлое и что место России не в одной лиге с Монголией. Арменией, Бутаном. Для кого-то, впрочем, именно маргинализация, а не интеграция создает более благоприятную среду политического обитания.
Примерно сходная аргументация идет в ход по вопросу о вступлении в ВТО.
"Выгоду от вступления в ВТО сможет получить только страна с развитой и реформированной экономикой", — полагает генеральный директор "Национальной страховой группы" Ю.Решетняк. Не станем спорить, что таковой Россия не является; как раз для того и вступают, чтобы задать верный вектор и придать новые импульсы для своего развития — экономического, институционального, законодательного. Нас призывают "четко понимать, что цель вступления России в ВТО — не впустить к себе иностранных конкурентов, а самой выйти на внешние рынки со своими товарами и услугами. Именно на достижение этой цели и должны быть направлены усилия российских законодателей и представителей делового сообщества". Дело, однако, в том, что процесс открытия рынков носит взаимный характер, являясь при этом предметом комплексной сделки на межгосударственном уровне. Кто этим открытием успешнее воспользуется — это уже иной вопрос. А для выхода на внешние рынки необходимо прежде всего продемонстрировать конкурентоспособность на внутреннем, приобрести навыки и освоить технологии, которые приобретаются, как неопровержимо доказывает мировой опыт, только в открытой конкурентной борьбе или в сотрудничестве с транснациональными страховщиками.
Неоднократно озвучивалось пожелание, чтобы страхование не становилось "разменной картой" при вступлении России в ВТО. Оно повторялось столь настойчиво, что возникал встречный вопрос: не станет ли само вступление в ВТО России заложником страхового лобби?
Опасаются, что результатом открытия страхового рынка будет доминирование, монопольное положение зарубежных страховщиков в отдельных секторах страхования. Вопрос, у кого будет какая доля рынка, необычайно важен и актуален, но ответ на него даст работа российских страховщиков, которых по меньшей мере преждевременно считать обреченными. Без риска ошибиться можно утверждать, что будет не один-единственный иностранный страховщик, следовательно, не будет и самой монополии. Уже сегодня конкурируют, борются за российского потребителя страховых услуг американские и европейские страховщики (что они делают повсюду в мире). Нерезидентов не ждет триумфальное шествие на российском рынке, о чем говорят уже понесенные ими крупные потери.

Кадровый вопрос и национальный состав персонала

Предостерегают, и это лейтмотив многих выступлений, что результатом открытия рынка станет диктат из иностранных штаб-квартир, вытеснение национальных топ-менеджеров. Основная работа по отбору, оценке и страхованию российских рисков нерезидентами, открывшими или откроющими дочерние страховые фирмы или отделения в РФ, так или иначе будет вестись непосредственно в России, а не в "штаб-квартирах". Обработка претензий и выплата возмещений также производятся на национальном уровне. Таким образом, нечего опасаться того, что все решения по российскому страховому рынку будут доводиться до нас из европейских столиц. В то же время — не станем упрощать картину — прослеживается объективная тенденция централизации управления активами.
Чем лучше зарекомендует себя высший управленческий российский персонал, тем больше полномочий ему и будет передано. «Цюрих-Русь» — страховое СП со швейцарским участием — вообще обходится без иностранного персонала, в AIG-RUS, возможно, только один или два нерезидента трудятся на постоянной основе в России. Высоко оценивается кадровый состав «Ингосстраха». В принципе иностранное присутствие в высшем звене управления может быть более весомым в первые годы существования компании, но затем, по мере перенятия управленческих ноу-хау и подготовки квалифицированных кадров из числа местных граждан, к последним и переходят бразды правления. Наем и содержание иностранного персонала всегда обходится намного дороже, учитывая принятые на Западе стандарты. А высокий уровень конкуренции на страховых рынках заставляет снижать издержки. За российскими специалистами всегда останется преимущество своего поля, "родной среды и почвы".
Тем не менее конфликты по поводу национального состава высшего управленческого звена постоянно возникают во многих странах. Затяжной характер они приняли в случае с польской компанией РZU, 30% акций которого приобрел европейский страховой консорциум Eureko. Спор, который одно время даже угрожал приостановить процесс принятия Польши в ЕС, был все же урегулирован во внесудебном порядке.
Разделит ли и российский потребитель заботу о сохранении российскими топ-менеджерами своих рабочих мест? Само за себя говорит записанное в действующем Законе о страховании требование держать на посту генерального директора и главбуха только лицо, имеющее местное гражданство. (Кому же еще можно доверить финансовые потоки, генерируемые квазистраховыми процессами, откатами и т.д?) Логика получается такая — деньги ваши, но распоряжаться ими будут наши люди. Кто же согласится работать на таких условиях?
Фетишизация принципа суверенности может создать трудности для нас самих, закрывая перспективу зарубежной карьеры российским страховщикам-управленцам (прежде всего в странах СНГ). Отечественные специалисты в некоторых областях уже доказали свою международную конвертируемость. Да и в страховой сфере не все безнадежно.
Так или иначе, западные страховщики будут нуждаться в местных кадрах. Даже в московских отделениях международных брокерских компаний, размещающих российские риски за рубежом, преобладает российский персонал. Некоторые страховые менеджеры и специалисты из числа "нерезидентов" оказываются на поверку бывшими советскими гражданами, осевшими на Западе и прошедшими там университеты бизнеса.

Переход компании в собственность иностранцев. Драма или рутинная процедура? "Участь" РОСНО

"Если завтра отменить разумные ограничения, которыми сегодня регламентируется деятельность иностранных страховщиков на нашем рынке, в скором времени аналогичная (РОСНО. — Э.Г) участь постигнет и другие российские страховые компании", утверждает один из менеджеров довольно солидной российской компании («Иностранцы оставят нас без солидных клиентов». Время МН, 13.07.2001). Так что же такое непоправимое произошло с РОСНО? Не стремится ли к такой же "участи" — иметь в качестве совладельца (пока что в качестве миноритарного акционера) — множество иных страховых фирм в лице их собственников? Это вопрос носит риторический характер. Как и следующий: почему российский страхователь должен обязательно переживать по поводу смены ведущего акционера компании, работой которой он доволен? 45% акций РОСНО приобрел германский страховщик с мировым именем. Кадровых и иных революций не последовало. То, что РОСНО стало объектом такой сделки, делает честь компании — она выдержала предпродажное изучение ее деятельности и ее бухгалтерских книг. Участие в акционерном капитале концерна Allianz уже позволило выиграть несколько страховых контрактов. Остается открытым и вариант с обратным выкупом акций.
Смена собственников в ряде ведущих компаний (помимо РОСНО — это «Росгосстрах», ВеСТА, ПСК) отражает, помимо всего прочего, признание прежним руководством наступления новых времен, невозможности работать прежними методами, "управлять по-старому". хотя еще относительно недавно мы слышали совсем другие мелодии. Вместе с тем, есть компании, которые делают (или прокламируют) стратегическую установку на отказ от привлечения иностранных акционеров, предпочитая опираться на российский капитал. Эти компании совсем не чужды технологических новаций, они уже добились неплохих результатов на рынке страховых услуг. Свою русскость при определенных обстоятельствах они, очевидно, постараются превратить в конкурентное преимущество (что, кстати говоря, удалось, например, многим производителям сельхозпродукции).
"Сильный иностранный капитал оказывается сильнее национальных органов страхового надзора". Что же предпринимать в ответ на это?
Было бы, конечно, желательно, чтобы авторы данной "констатации" привели в качестве примера, какой либо, так сказать, страховой Гондурас, если они не хотят обижать более близкие нам страны. Вся гегемония США (вещь, по нашему мнению, экономически невыгодная) не приводит к безусловному послушанию даже самые зависимые от Вашингтона государства, каждое из которых действует, в том числе в страховой сфере, в собственных интересах, как оно их понимает. Надзор и транснациональные страховщики действуют в принципе каждый в своей сфере. При этом финансовые ресурсы крайне непросто конвертировать в требуемые или желательные законодательные акты, которые являются плодом сложных компромиссов и многофакторной игры политических сил.
Трудно отрицать вместе с тем, что объектом лоббистских усилий становятся как законотворческие органы, так и исполнительная ветвь власти. Система надзора должна сохранять свою независимость (и, что труднее, неподкупность), в то же время не допуская явной дискриминации участников рынка по тем или иным признакам. В действительности инокапитал демонстрирует (вынужден делать это по ряду причин — и в силу исторически выработанной привычки, и потому, что в стране пребывания служит объектом особого внимания) более высокий уровень законопослушания, чем национальные страховщики. Задача состоит не в том, чтобы наставить шлагбаумов на пути притока капитала из-за рубежа, а в том, чтобы повышать уровень квалификации и мотивации работников надзорной области. Чего добиваются в рамках международного сотрудничества и с учетом иностранного опыта.
Надо ли дожидаться "пика развития" рынка, чтобы приступить к его открытию? Утверждают, что открывать доступ иностранцам на рынок следует только на пике роста, когда страховой бизнес в цене. Такой тезис, на наш взгляд, верен лишь отчасти, в его основе — логика портфельного инвестора, который нацеливается на перепродажу страхового бизнеса в подходящий момент. Настоящий, качественный рост возможен только при наличии конкурентной среды, сильных компаний-лидеров, при задействовании серьезных международных ресурсов. Но если доступ для них закрыт, то задерживается и формирование рынка. Следует поощрять все-таки стратегических инвесторов, которые готовы начинать работу в плохие времена.

Крутые виражи защитников национального рынка

Приведенные опасения отражают ложное восприятие либо преувеличение и драматизацию проблем, которые могут встать в ходе и результате открытия рынка. Примечательно, что былые защитники российского страхования от перехода под контроль иностранцев оказываются в кресле совета директоров именно тех компаний, которые продали значительную часть своего бизнеса страховщикам-нерезидентам. Не для того ли, чтобы уже оттуда сдерживать экспансию иностранного страхового капитала в России? Надо признать еще и тот факт, что противники открытия рынка имели более широкие возможности тиражировать свои взгляды, чем их оппоненты в страховом сообществе.

Размещение страховых резервов в зарубежных активах и проблемы утечки капитала

Один из самых запутанных вопросов заключается в том, как зарубежные страховщики, допущенные к работе на страховом рынке России, будут поступать с собранными ими премиями по страхованию жизни, которое, как хорошо известно, служат источником тех самых "длинных денег", острый дефицит которых испытывает Россия. Российские страховщики и те, кто поставлен регулировать их деятельность, стремятся ввести допустимые и оправданные, с их точки зрения, нормативы для зарубежного инвестирования компаниями, действующими на российском страховом поле. При этом периодически высказываются опасения, что деньги страхователей, собранные транснациональными СК в России, будут вывозиться за границу, а это создаст легальный и широкий канал для вывоза капитала и "обескровливания" российской экономики. Действительно, иностранные переговорщики настойчиво ставили вопрос о разрешении размещать страховые резервы, накопленные в России, за рубежом. Чем хуже и опаснее была обстановка в нашей стране, чем чаще нарушались права акционеров, кредиторов и инвесторов-нерезидентов, тем весомее звучали эти аргументы. Согласимся с тем, что сами интересы сохранения бизнеса в России, ограниченность возможностей прибыльного и надежного размещения страхового капитала в РФ (от чего страдали и национальные страховщики) требовали повысить норму вывоза резервов за границу.
Резервы (активы) могут на какое-то время размещаться за рубежом, но выплаты ко времени окончания действия страховых договоров будут так или иначе производиться в России, естественно, именно за счет этих самых заграничных авуаров. Следовательно, будет наблюдаться денежный поток в обратном направлении. Конечно, в идеале хотелось бы того, чтобы все накопления не покидали Россию и работали на российскую экономику вплоть до момента погашения обязательств по договорам страхования, чтобы все только прибывало и ничего не убывало. Но в реальности богатство, добавленная стоимость создаются благодаря круговороту капитала, который находится в бесконечном движении и это правило относиться в полной мере к страховому капиталу. Могут ведь и российские капиталы работать за рубежом, а полученные дивиденды переводиться в Россию.
Если сами российские страховщики, не в пример лучше ориентирующиеся в лабиринтах отечественной экономики (в которой огромный вес имеет неформальный сектор), ставят вопрос о расширении легальных возможностей для вывоза и размещения капитала на Западе, особенно части резервов по реальному страхованию жизни, то чего ждать от чужеземных страховщиков? Российские страховщики как практики убедились, что им не обойтись без размещения достаточных средств на депозитах надежнейших зарубежных банков, что служит гарантией соблюдения ими своих обязательств перед трансграничными перестраховщиками и другими партнерами.
Внутри России наиболее распространенными инструментами выступали до недавнего времени депозиты (но уже в российских банках) и векселя. Однако возможности для доходного и безрискового размещения резервов, которые представляют средства, фактически заимствованные у страхователей, как отечественными, так и трансграничными страховыми компаниями, постепенно расширяются. Многого ждут — в том числе в плане сокращения оттока капитала — от вывода на рынок специальных финансовых инструментов повышенной степени надежности (при этом — пусть невысокой доходности), предназначенных для страховщиков, паевых инвестфондов и НПФ. Наконец, длинные страховые (и пенсионные) деньги, по-видимому, вскоре смогут участвовать в приватизации Сбербанка, Внешторгбанка, в реализации крупнейших проектов с длительным сроком окупаемости (по переброске энергоресурсов из бассейна Каспийского моря в Турцию и Европу, из Восточной Сибири и Сахалина — на рынки стран АТР). Таким образом, вопрос о распределении российских страховых резервов между Россией и остальным миром постепенно теряет свою остроту, российская экономика и российский фондовый рынок становятся более привлекательными объектами для вложений, особенно на фоне других стран с переходными экономиками.
Инвестируют обычно в растущие и динамично развивающиеся экономики, а растут именно открытые экономики, не скованные в своем развитии чрезмерным государственным вмешательством.
Отметим и то обстоятельство, что иностранные инвестиции страховых компаний учитываются в их балансе как активы. Зарубежные исследователи отмечают, что при помощи механизмов регулирования инвестиционной деятельности страховщиков некоторые развивающиеся страны пытаются поставить под контроль вывоз капитала, но эта задача теряет свою актуальность, как только стабилизируется валюта.
Как бы то ни было, вопрос о введении особых правил размещения страховых резервов для иностранных страховщиков, которых, как полагают, все же допустят на российский рынок страхования жизни, еще не снят с повестки дня. Для отечественных страховщиков максимальная разрешаемая квота иностранных активов (с учетом доли зарубежных перестраховщиков в резервах, которая составляет 30%) равняется 50%. Если из-за высоких законодательных и нормативных барьеров иностранный страховой капитал к нам в значительных объемах не придет, то не будет и самого предмета регулирования. Уточняя позиции по данной проблеме, важно получить для самих себя ответ на вопрос: стремимся ли мы улучшить инвестиционный климат, привлечь больше страхового капитала из-за границы или, наоборот, хотим "уберечься" от этого? Желаем ли ассимилировать передовые управленческие технологии или будем, по привычке, заимствованной из недавнего прошлого, проявлять повышенную бдительность?

Повестка дня для России

На настоящий момент Россия как бы взяла паузу и предалась размышлениям на предмет того, как дальше развиваться страхованию в России, какой режим устанавливать для иностранных страховщиков. Во многом это политический выбор, который не стоит оставлять на усмотрение одних только страховщиков и страхового надзора, даже учитывая различные настроения и предпочтения внутри страхового сообщества, "Пускать или нет (зарубежные компании на российский рынок) — это решать не страховщикам (у них корпоративный интерес), а правительству, с точки зрения задач макроэкономики, привлечения долгосрочного инвестирования. Будет неправильно, если иностранцам отведут узкие углы российского рынка". Интересно, что данное суждение принадлежит члену этой самой страховой корпорации — М.А.Сафронову. (Развитие страхового рынка России. Материалы конференции МГУ и ТАСИС, декабрь 1998 г.)
Конечно, никто в России, даже самые большие протекционисты, не рискнет заявить во всеуслышание, что их цель — это не развитие, а сохранение самобытности, не участие в процессах глобализации (имеющих объективную природу), а укрепление "страхового суверенитета". Для этого страхование с его универсальными законами и технологиями приспособлено мало. Должны быть предприняты такие шаги, которые позволяли бы страхованию наиболее эффективно выполнять важнейшую посредническую роль — по управлению разнообразными рисками, мобилизации средств, поощрению накоплений, содействию коммерции, торговле и предпринимательству в широком смысле, по оценке бизнеса (с точки зрения подверженности рискам, прочности положения на рынке и т.д.).
Пока не видно, чтобы приход алюминиевых и нефтяных магнатов в страховой сектор придал заметный импульс его развитию. Помимо повышения уровня капитализации, что можно только приветствовать, нужны еще технологии, продукты, брэнды, которые вырабатывались десятилетиями. Приток свежей крови — это хорошо, но требуются еще и доказательства приверженности новых акционеров ряда ведущих российских страховых компаний делу развития страховой классики. И у России на все это мало времени — она живет в мире других темпов и ритмов.
Привлечение иностранного капитала в страховую сферу — это не столько вызов устоявшимся формам и взаимосвязям, сколько новые возможности для партнерства, совместных проектов, повышения уровня профессионализма и отработки новейших страховых технологий. Именно поэтому сохранение квоты в 15% для иностранного страхового капитала по закону 1999 г., означает, по нашему мнению, искусственное сдерживание модернизации страхового дела, повышенные требования к которому предъявляет происходящий у нас экономический рост и изменение менталитета предпринимательского сословия. Старший брат страхования — банковский бизнес, кажется, с этими квотами уже распрощался. Само присутствие этих квот — и неважно, что они выбраны только на одну треть — оказывает тормозящее воздействие, оказывает неблагоприятный психологический эффект. В то же время существует множество способов обходить эти ограничения.
Вместе с тем даже трижды либеральный закон сам по себе не обеспечит прихода в Россию серьезного страхового капитала. Законодательные ограничения (которые стали предметом торга на переговорах о вступлении в ВТО) часто остаются на бумаге. Как это и бывает в России, регулирующая деятельность развивается сама по себе, а практика — сама по себе. Вот пример: законодательно прямые продажи, сбыт в России страховых полисов через брокеров, представляющих компании, базирующиеся за рубежом (трансграничная торговля) не допускаются, но это совершенно не препятствовало широчайшему распространению данной практики, вплоть до самых дальних регионов РФ. По этим каналам, наверняка, собиралось премий больше, чем это удавалось российскому бизнесу страхования жизни в его классическом виде. Но собирали этот урожай второсортные западные страховые компании, не столь щепетильные в вопросах соблюдения предписаний надзора.
Возможная отмена "правила 49%", запрещающего страхование жизни компаниями с преобладающим иностранным капиталом, приведет к вытеснению с рынка сомнительных фирм и брокеров, которые пока что мешками вывозят деньги россиян за границу. Их место призваны занять по-настоящему солидные компании, которые будут размещать свои резервы по месту нахождения риска, в России. В этом и заключается ответ тем, кто опасается, что Россия утратит ценный инвестиционный инструмент, пустив в сектор "жизни" иностранцев. SaveInvest уж точно не оставляет собранных денег в России.
В то же самое время едва ли стоит разрешать открытие филиалов крупнейших иностранных зарубежных компаний в России без образования юридического лица. Ибо при этом упускается одна из самых значимых целей сближения с Европой в страховой области, вхождения в мировой страховой рынок — подготовка квалифицированных национальных кадров в ходе практической работы бок о бок с зубрами страхового дела из-за рубежа, перенос опыта в Россию.
Тем временем у российских практиков страхового дела есть немало путей повышения уровня конкурентоспособности, сохранения рыночных позиций. Вернейший способ, которым практически не пользуются, это укрупнение бизнеса путем слияния и объединения компаний, партнерские отношения, которые идут дальше создаваемых в России страховых групп. Не заметно и того, чтобы российские компании нанимали на работу зарубежных менеджеров, как это широко делают, например, японские страховщики. Короче говоря, мало что подтверждает серьезную и целенаправленную подготовку отечественных страховщиков к открытию рынка и повышению эффективности своих операций.
Пусть потребитель решает, кому доверить свою страховую защиту. А российский страховой рынок, переживший и экзотические формы страхования, и дефолт, рынок, способный избавиться и от квазистраховых зарплатных схем, в состоянии выдержать, обратить себе во благо очередное испытание — встречу с иностранным конкурентом-коллегой уже не на страховых форумах, а на страховом поле.

Что даст открытие рынка

Зарубежные инвесторы предпримут усилия по повышению эффективности работы и уровня конкурентоспособности, а следовательно, и капитализации тех зарегистрированных в России компаний, которые они будут контролировать или в капитале которых станут участвовать. Для примера укажем, что расходы на оплату услуг иностранных консультантов по модернизации Росгосстраха оценивались в 3 млн долл., а минимальная сумма требуемых для развития РГС вложений — в 15-25 млн долл. Не удивимся тому, что, когда речь зайдет о более глубокой и дорогостоящей модернизации, на горизонте появится иностранный инвестор. А нужны будут не финансовые ресурсы в чистом виде, а сопровождаемые передачей ноу-хау и новейших управленческих и сетевых технологий. Импорт иностранного капитала и технологий приведет к повышению производительности труда в стране — реципиенте капитала.

Фактор времени

В интервью "Страховым новостям" депутат Госдумы, председатель думского подкомитета по законодательству о страховании и негосударственным пенсионным фондам А.Коваль отмечал, что "полноценный допуск иностранцев (на страховой рынок России) предоставит гражданам реальный механизм накопления и обеспечения сохранности средств с помощью долгосрочного страхования жизни, а также оживит спрос на рынке жилья, платных медицинских услуг, платного образования". Таким образом, появится противоядие "суррогатным формам коллективного страхования жизни на срок менее 1 года", которые как раз и преобладали в РФ. При этом ожидалось противодействие со стороны "крупнейших страховых олигархов". (Новости страхования, 26.04.2001 г.)
Российский страховой рынок в свое время открывался для вновь учреждаемых частных страховых компаний. Это была куда более радикальная мера, чем та, которая служит ныне предметом обсуждения в контексте ВТО и отношений РФ с ЕС. Гипотетически задним числом можно было бы развязать дискуссию о преждевременности введения негосударственного страхования, об отсутствии должных условий, о неготовности к свободной конкуренции РГС и «Ингосстраха», о необходимости предварительного реформирования последних. Между тем именно возникновение национального конкурентного рынка заставило и позволило перестроиться и «Ингосстраху», и «Росгосстраху», обратившись к потребителю лучшими своими сторонами.
Защиты и поощрения заслуживает динамично развивающийся рынок, участники которого не теряют времени, упорно и продуктивно работают, предоставляют реальные услуги реальному потребителю. Но если дело обстоит не совсем так? Определяя пределы уступок при открытии страхового рынка, хорошо бы не упускать из виду общий контекст, в котором решается эта задача — улучшение инвестиционного климата России, условий работы для предпринимателей любого происхождения и гражданства. Если оставить существующие преграды, удовлетворяя запросы узкоотраслевых лоббистов, то эта масштабная задача так и не будет решена.

Э.С.ГРЕБЕНЩИКОВ, ИМЭМО РАН

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »